Внутри своих мыслей, в хороводе безумном, мы тратили жизнь, забывая про страх...
Я не думала, что пойду на поводу у некоторых, которые в Дневнике сны свои описывают.
Но не поделиться не могла.
шиза: Страшный сон о Несуществующем Доме
Ночь. Темно. И как-то тихо. Но не страшно, просто.. непонятное ощущение, что я где-то нужна, что мне куда-то надо.
И вроде бы я на втором этаже какого-то здания, типа дома-в-Митино .. Это квартира, я знаю точно. Перед окнами -- парк, а вдали, если через этот парк насквозь пройти, будет фонтан и площадь.
Я почему-то точно знаю, что мне надо туда, на площадь, там будет толи выставка, толи ещё что, но -- туда.
А меня не пускают.
И как всегда во сне -- ты не знаешь, кто, лиц не видно. Но понимаю -- это мои родичи.
Я пару раз пыталась убежать в этот парк, но меня ловили и возвращали.
Я таскаюсь всюду с каким-то пакетом, стараясь его нигде не забыть.
А внутри всё свербит: иди, иди, иди...
И тогда, понимая, что меня не отпустят сами, я прыгаю (!) из этого окна со второго этажа на травку под ёлочку, там теряю свой пакет, но обернуться подобрать его у меня нет времени-- за мной уже погоня! Я что есть духу через этот парк чешу, задыхаясь, думаю, счас сдохну! Вот, площадь, фонтан, а здания (там должно быть здание) нет. Или есть? Я с разбегу головой в фонтан, вылезаю -- и вижу его. Из последних сил взбегаю по лестнице и падаю на пол. Двери стеклянные, как в супермаркете, сами закрываются. Но не могут, ибо им моя нога мешает.
Я её подтягиваю, и они закрываются.
Всё. Им, не знаю кому, но просто -- ИМ меня больше не достать.
...
Картина меняется. Я иду по странному длинному коридору, с дверями как в поликлинике.
Мне навстречу попадаются дети. Они тоже более чем странные. Маленькая девочка, как мне кто-то объясняет, ей нужно дарить только розовые искусственые розочки, а у меня в руках -- белая ромашка. Я ей её протягиваю, она смотрит на неё, берёт в руки и .. исчезает.
Я почему-то не удивляюсь, иду дальше.
Маленький грустный мальчик у стенки застыл, смотрит с тоской. Я его спрашиваю, мол, что с тобой, малыш. А он начинает смеяться и тоже исчезает.
Мне уже как-то нехорошо становится, думаю, во попала.
Иду дальше, ещё один маленький с авоськой верёвочной в руке, пытается голову сквозь ручку продеть, я ему говорю, ты что делаешь, дурень, а он смотрит на меня непонимающе и не исчезает. Я беру его за руку, а она холодная.
И кто-то мне говорит, мол, чего пристаёшь. Успокойся, не порть людям посмертие. Я такая: они что, мёртвые?! Мне, так спокойненько: и ты уже тоже...
...
Я сразу фигу сложила: врёте, живая, и иду искать выход из этого странного здания. Я подспудно понимаю, что это -- то самое здание, которого как бы нет, но оно есть, всё ещё стоит там на площади. Куда меня пускать не хотели. Но изнутри оно гораздо больше получается, чем снаружи.
Иду, тащу за собой того мальчика с авоськой, и вроде бы уже не поликлиника, а торговый зал, там игрушки продают. И я знаю, что у меня есть деньги, я говорю мальчику: может, тебе игрушку купить, смотри тут какие. А он смотрит на меня и говорит, только рта не открывает, но я точно знаю, что он сказал: не надо игрушек, я змей боюсь.
Я думаю, какие нафиг змеи -- а мы уже не в торговом зале, а в каком-то саду. Но меня это перемещение не удивляет, будто так и надо. И какой-то другой мальчик лежит на земле, а его душат змеи. Я палку поднимаю, говорю, типо сильная и бесстрашная: ну, пошли, гады, куда подальше! И палкой отшвыриваю змею ближайшую. А они шипят. И на меня, я своего мальчишку на руки подватила, а он лёгкий совсем, как не ребёнок. Он меня за шею обнял, прижался. Чувствую, не холодный он, нет такого.
И всё. И всё пропало, стоим мы на какой-то площади, среди толпы, а по улице толи парад какой, толи ещё что проходит, но народу многа. И он мне снова как-то непонятно говорит: там, у синенькой будочки (туалетные будочки) человек стоит, я смотрю, действительно стоит, и вдруг отчётливо понимаю, что это шахид, ну смертник, и что он сейчас всех порешит, и на нём пояс под одеждой.
А этот мелкий: мне, мол, туда надо. Я за каким-то фигом прусь, расталкивая толпу, к тому мужику.
Только подошли -- мальчишка ему руку на лоб -- шлёп! -- и постояли мы так, а потом он говорит мне, и я вижу как шевелятся его губы, слышу его голос, вижу его лицо: а глаза у него странные, чёрные, круглые, как у кошек, волосы тоже чёрные, и одет он почему-то в только белую рубашку, типа ночнушки.
Он мне такой, спасибо, мол. Живи. И пропал, а у меня в руках -- кукла.
И чёго-то так тоскливо стало, но и радостно отчего-то...
Смотрю, нет никого вокруг, стою перед фонтаном, вся мокрая, с куклой.
А у куклы глаза чёрные, круглые...
И на душе мне -- никак.
Ни плохо, ни хорошо.
...
А потом я узнала, что прошло двадцать лет.
---------------------------------------------------------------------
вот такая вот шиза.
кстати, на этом месте я проснулась.
сейчас -- жутко, а тогда не было ну ни капельки...
только лицо того мальчика всё равно помню...
И почему-то знаю, что он тоже был живой, и тогда в толпе, он просто вернулся домой...
---------------------------------------------------------------------
...
в общем, всё равно в душе пусто.
Но не поделиться не могла.
шиза: Страшный сон о Несуществующем Доме
Ночь. Темно. И как-то тихо. Но не страшно, просто.. непонятное ощущение, что я где-то нужна, что мне куда-то надо.
И вроде бы я на втором этаже какого-то здания, типа дома-в-Митино .. Это квартира, я знаю точно. Перед окнами -- парк, а вдали, если через этот парк насквозь пройти, будет фонтан и площадь.
Я почему-то точно знаю, что мне надо туда, на площадь, там будет толи выставка, толи ещё что, но -- туда.
А меня не пускают.
И как всегда во сне -- ты не знаешь, кто, лиц не видно. Но понимаю -- это мои родичи.
Я пару раз пыталась убежать в этот парк, но меня ловили и возвращали.
Я таскаюсь всюду с каким-то пакетом, стараясь его нигде не забыть.
А внутри всё свербит: иди, иди, иди...
И тогда, понимая, что меня не отпустят сами, я прыгаю (!) из этого окна со второго этажа на травку под ёлочку, там теряю свой пакет, но обернуться подобрать его у меня нет времени-- за мной уже погоня! Я что есть духу через этот парк чешу, задыхаясь, думаю, счас сдохну! Вот, площадь, фонтан, а здания (там должно быть здание) нет. Или есть? Я с разбегу головой в фонтан, вылезаю -- и вижу его. Из последних сил взбегаю по лестнице и падаю на пол. Двери стеклянные, как в супермаркете, сами закрываются. Но не могут, ибо им моя нога мешает.
Я её подтягиваю, и они закрываются.
Всё. Им, не знаю кому, но просто -- ИМ меня больше не достать.
...
Картина меняется. Я иду по странному длинному коридору, с дверями как в поликлинике.
Мне навстречу попадаются дети. Они тоже более чем странные. Маленькая девочка, как мне кто-то объясняет, ей нужно дарить только розовые искусственые розочки, а у меня в руках -- белая ромашка. Я ей её протягиваю, она смотрит на неё, берёт в руки и .. исчезает.
Я почему-то не удивляюсь, иду дальше.
Маленький грустный мальчик у стенки застыл, смотрит с тоской. Я его спрашиваю, мол, что с тобой, малыш. А он начинает смеяться и тоже исчезает.
Мне уже как-то нехорошо становится, думаю, во попала.
Иду дальше, ещё один маленький с авоськой верёвочной в руке, пытается голову сквозь ручку продеть, я ему говорю, ты что делаешь, дурень, а он смотрит на меня непонимающе и не исчезает. Я беру его за руку, а она холодная.
И кто-то мне говорит, мол, чего пристаёшь. Успокойся, не порть людям посмертие. Я такая: они что, мёртвые?! Мне, так спокойненько: и ты уже тоже...
...
Я сразу фигу сложила: врёте, живая, и иду искать выход из этого странного здания. Я подспудно понимаю, что это -- то самое здание, которого как бы нет, но оно есть, всё ещё стоит там на площади. Куда меня пускать не хотели. Но изнутри оно гораздо больше получается, чем снаружи.
Иду, тащу за собой того мальчика с авоськой, и вроде бы уже не поликлиника, а торговый зал, там игрушки продают. И я знаю, что у меня есть деньги, я говорю мальчику: может, тебе игрушку купить, смотри тут какие. А он смотрит на меня и говорит, только рта не открывает, но я точно знаю, что он сказал: не надо игрушек, я змей боюсь.
Я думаю, какие нафиг змеи -- а мы уже не в торговом зале, а в каком-то саду. Но меня это перемещение не удивляет, будто так и надо. И какой-то другой мальчик лежит на земле, а его душат змеи. Я палку поднимаю, говорю, типо сильная и бесстрашная: ну, пошли, гады, куда подальше! И палкой отшвыриваю змею ближайшую. А они шипят. И на меня, я своего мальчишку на руки подватила, а он лёгкий совсем, как не ребёнок. Он меня за шею обнял, прижался. Чувствую, не холодный он, нет такого.
И всё. И всё пропало, стоим мы на какой-то площади, среди толпы, а по улице толи парад какой, толи ещё что проходит, но народу многа. И он мне снова как-то непонятно говорит: там, у синенькой будочки (туалетные будочки) человек стоит, я смотрю, действительно стоит, и вдруг отчётливо понимаю, что это шахид, ну смертник, и что он сейчас всех порешит, и на нём пояс под одеждой.
А этот мелкий: мне, мол, туда надо. Я за каким-то фигом прусь, расталкивая толпу, к тому мужику.
Только подошли -- мальчишка ему руку на лоб -- шлёп! -- и постояли мы так, а потом он говорит мне, и я вижу как шевелятся его губы, слышу его голос, вижу его лицо: а глаза у него странные, чёрные, круглые, как у кошек, волосы тоже чёрные, и одет он почему-то в только белую рубашку, типа ночнушки.
Он мне такой, спасибо, мол. Живи. И пропал, а у меня в руках -- кукла.
И чёго-то так тоскливо стало, но и радостно отчего-то...
Смотрю, нет никого вокруг, стою перед фонтаном, вся мокрая, с куклой.
А у куклы глаза чёрные, круглые...
И на душе мне -- никак.
Ни плохо, ни хорошо.
...
А потом я узнала, что прошло двадцать лет.
---------------------------------------------------------------------
вот такая вот шиза.
кстати, на этом месте я проснулась.
сейчас -- жутко, а тогда не было ну ни капельки...
только лицо того мальчика всё равно помню...
И почему-то знаю, что он тоже был живой, и тогда в толпе, он просто вернулся домой...
---------------------------------------------------------------------
...
в общем, всё равно в душе пусто.
@темы: "я", "сны", "глупый маленький дракончик"
